Читать книгу "Биполярники. Как живут и о чем мечтают люди с биполярным расстройством - Маша Пушкина"

Но постепенно ко мне пришло принятие болезни. Я, наконец, перестал одержимо искать корень всех проблем и думать о том, что можно что-то починить внутри и потом жить нормально. У меня нет иллюзий, что я когда-то буду полностью здоров. Но при этом качество моей жизни постепенно улучшается. Это парадокс – чтобы изменить жизнь, нужно полностью принять болезнь. В последний год, наконец, у меня стабильное состояние. Без гипоманий и тяжелых депрессий. Наконец-то тихая радость вернулась ко мне. Меня окружают друзья, ушло чувство падения в пропасть. Жизненные проблемы больше не кажутся катастрофами, как раньше. Мне начинает нравиться быть самим собой.

Чтобы дома было безопасно

Женя, 36 лет и Лена, 28 лет

Когда мы только познакомились с Леной, эту яркую, уверенную девушку просто захлестывала энергия, она вела бурную деятельность, и, кажется, вообще не уставала. Она непрерывно разъезжала между тремя городами, а иногда – между несколькими странами, нигде не задерживаясь надолго. Везде у нее были неотложные дела – там конференция, здесь исследовательский проект, тут встречи с экспертами, и еще курсы, стипендии… При этом у нее оставались силы на наш бурный роман, который развивался на фоне бесконечных путешествий, на общение с многочисленными родственниками и на учебу – закончить одно образование, начать другое.

Упадок сил совпал с тем моментом, когда мы начали жить вместе. Вдруг обнаружилась масса сложностей, которых до этого ничто не предвещало. У Лены внезапно начались припадки сонливости, ей хотелось спать все чаще и дольше. Ушла куда-то энергия и внезапно вылезло сразу несколько хронических болезней. Ей пришлось уйти с новой работы, куда она едва успела устроиться, и это в разгар кризиса. Вместо многообещающей карьеры – постоянные визиты к врачам. Лену как будто подменили – она вдруг перестала вообще чего-либо хотеть. Стало ужасно сложно вытащить ее на любое светское мероприятие, которые раньше она обожала – на концерт, в кино, просто потусоваться. Посторонние люди вызывали только раздражение и неприязнь. Я очень старался развлечь ее – приглашал друзей, устраивал вечеринки, но каждый раз все заканчивалось одинаково – она уходила к себе в комнату и ложилась спать. Говорила, что плохо себя чувствует, и, хотя так оно и было, это все равно меня злило, мне хотелось общения, а не нытья и сидения взаперти. В конце концов, она прямо потребовала не приглашать никого в наш дом, даже на мой день рождения. Это стало причиной одной из наших первых серьезных ссор – я не мог понять, почему меня хотят лишить всех удовольствий. Хотя на самом деле я совершенно не замечал, что моя девушка действительно никого не хочет видеть, более того – у нее нет ни сил, ни желания поддерживать общение. Что ей хотелось – поесть, особенно сладкого, иногда выйти прогуляться, но лучше ночью, когда поменьше людей и машин, и поваляться на диване с журнальчиком. Не с книгой, потому к книге нужно прилагать какие-то усилия.

«Лену как будто подменили – она вдруг перестала вообще чего-либо хотеть. Я очень старался развлечь ее – приглашал друзей, устраивал вечеринки, но каждый раз все заканчивалось одинаково – она уходила к себе в комнату и ложилась спать. В конце концов, она прямо потребовала не приглашать никого в наш дом, даже на мой день рождения».

Еще она мечтала о тепле и море. Часто повторяла довольно странную для 25-летней девушки идею: хочу в санаторий на месяц. Чтобы меня водили на лечебные процедуры, а вокруг сияло солнце и шумели деревья. Но после поездки на море все началось по новой: болезни, сонливость, нежелание ничего делать, ссоры. Они случались из-за того, что я никак не мог понять, откуда такая разительная перемена: у меня был роман с веселой, энергичной девчонкой, из которой вдруг как будто что-то выдернули вместе со всеми ее желаниями, энтузиазмом и интересами. Но этого мало: с Леной стали случаться припадки крайнего раздражения и неприязни ко всему. Ее выводило из себя абсолютно все: не та еда, плохая погода, плохой фильм – все вызывало желание закричать, что-то разбить, хлопнуть дверью. Иногда она брала что-то из вещей и швыряла в меня, после чего мы не разговаривали по несколько дней.

В постели временами все было странно. Она могла вдруг прервать ласки, отвернуться от меня, замотаться в одеяло. Или после демонстрировала отторжение и отстраненность, как будто не было только что нежности. Иногда ее восторг внезапно сменялся на холод и усталость, иногда и на раздражение, граничащее с агрессией. Я чувствовал, что за этими резкими скачками настроения таится что-то еще и пытался разгадать эту загадку. Однажды я пришел к выводу, что ее настроение действительно циклично, и не только в постели. Но что это значит и отчего так бывает – я понятия не имел.

Ее скачки настроения давали о себе знать в самые неожиданные моменты. Когда мы немного разобрались с проблемами со здоровьем, она устроилась на долгожданную работу. А в конце первого же дня позвонила мне, чтобы поведать, что ее не устраивает абсолютно все и она будет увольняться. Я безумно разозлился. Мне казалось ужасно нечестным перекладывать все заботы на меня, я не мог тянуть все дела за двоих. Тога ее выходки казались мне капризами, раздолбайством, отсутствием дисциплины. Я не понимал, что могут быть какие-то другие причины.

Еще недавно я был уверен, что каждый человек должен заставлять себя и совершать над собой усилие, а тот, кто этого не делает – бездельник и лоботряс, и все его оправдания – лишь пустые отговорки. Благодаря Лене я впервые осознал, что у каждого человека свой запас сил и прочности. Это неимоверно важно понять всем людям, чьи партнеры страдают от каких-либо расстройств психики и вообще хронических заболеваний. Нужно очень четко осознать, что именно может, а что – не может человек, который рядом. И если он что-то не делает – то не потому, что он балбес или специально издевается, а действительно не может. Нужно научиться жить, учитывая эти его особенности, учиться радоваться тому, что есть, и не пытаться сделать «апгрейд» человеку с объективным недостатком ресурсов.

У партнера с биполярным расстройством есть и другая, прекрасная сторона. Он может быть ярким, необыкновенным и не похожим на других. Именно этим моя возлюбленная поразила меня примерно через два часа после знакомства. Ее речь была необычна и образна, ее интонации тоже не были ни на что похожи. Моя девушка ярко, смело одевается, отдавая предпочтение тем вещам, которые нравятся именно ей. Когда у нее нет сильной депрессии, в ее речи, мыслях и образности мышления чувствуется очень мощный стержень. Но потом внезапно он словно проваливается куда-то, и она как будто уже не она – плачет, жалуется, не понимая, зачем нужно вообще что-то делать. Она непредсказуема не только словами, но и делами. Не работала по своей специальности, зато с легкостью освоила пару новых профессий, потом увлеклась благотворительностью. Причем это никогда не было похоже на метания и бесконечные поиски себя. Скорее, она ставила перед собой какие-то амбициозные цели, быстро их добивалась и теряла интерес. Она могла внезапно уехать на месяц, чтобы заниматься интересным ей проектом Бог знает где, а потом возвращалась, совершенно измотанная.

Жить с человеком, который бесконечно придумывает новые проекты, генерирует идеи и, как правило, почти всего добивается, хоть и ценой собственного равновесия, не просто очень интересно – нет ничего более ценного и воодушевляющего. Что не воодушевляло совершенно – так это ссоры, которые вспыхивали все чаще и заканчивались хлопаньем дверями, молчанием по несколько дней. Я уже не помню точно, но, по-моему, именно я первый произнес слово «психотерапевт». Мы ни на что тогда не рассчитывали, но оказалось, что это и было начало пути к диагнозу и лечению. Правда, пусть этот оказался долгим, длиной в несколько лет. Это важно понимать каждому, чей партнер страдает сложностями психики: обязательно нужен поддерживающий и помогающий психотерапевт. Потом мы выяснили, что еще нужен и психиатр.